Третья жизнь кошки [СИ] - Константин Бабулин

— Можно вот этот посмотреть? Тисовый?

— Конечно, но он тугой 30 кг.

— Как раз нормальный, я такие люблю.

Я взяла лук, покрутила в руке, длинный конечно, но хороший, легкий и цвет шикарный — матово-чёрный. Рукоятка удобно легла в руку, плечи ровные, гладкие, с какой-то рунической надписью на них.

— У него есть имя?

— Да, «Ворон».

— Отлично. Давайте тетиву натянем.

— Помочь?

— Нет, не нужно.

Натягиваю тетиву. Всё ровненько, ух как напружинился, красавец. Люблю красивые луки. Так, теперь надо переодеться.

— Аня мне нужно переодеться, в этом платье очень неудобно.

Увидела Викторию, позвала

— Сможешь найти мне футболку как у тебя и джинсы?

Она оценивающе сверху вниз пробежала по мне глазами.

— Да, почти мой размер, сейчас принесу

— Ещё прихвати две скатерти и длинное полотенце — к организатору. — А где стрелы? Не вижу, а вот.

Увидела связку стрел, отобрала себе десять штук и колчан за спину, хорошо. Подошла Вика с футболкой и джинсами.

— Отлично, давай сюда, а сами подержите скатерти, как на пляже, да вот так.

Девчонки загородили меня со всех сторон, я сняла платье, оставшись в одних тоненьких трусиках, ну сейчас начнут меня рассматривать. Посмотрела на Анну, глаза как блюдца. Представляю, что она сейчас чувствует, ну и шрамы мои тоже добавляют колорита. Быстро одела футболку и джинсы, чуть тесновато в груди и плечах, но это сейчас даже кстати. Взяла полотенце, перекинула его через плечо, и прижала левую грудь. Повернулась к Анне спиной:

— Затяни, пожалуйста, узел сзади. Да, так хорошо — хватит. Оторвала ленту от скатерти

— Вика есть ручка? Давай.

Взяла ручку и написала на ленте несколько иероглифов, после чего повязала на голову на самурайский манер. Подняла колчан, со стрелами и в этот момент:

— Вы Елена Тарханова? Можно сделать вам предложение?

Рядом стоял один из помощников Руднева

— Нет

— Хм. Министр Руднев..

— Министр готов продолжать?

— Мы хотим, чтобы вы дальше не продолжали.

— Невозможно

— Как это? Мы готовы компенсировать неудобства, вы ведь художник, мы можем предложить…

— Не тратьте время — неинтересно.

Я надела колчан за спину, взяла в руку long bow. Красавец, какой красавец — хочу пострелять из него.

— Передайте Рудневу, пусть готовиться к стрельбе.

Мы всей компанией пошли обратно к стрельбищу. Вокруг послышались возгласы удивления, да видОк у меня сейчас боевой. После платья и каблуков сильный контраст: узкие джинсы в обтяк, футболка с прижатой полотенцем левой грудью, за спиной колчан со стрелами и длинный английский лук в руках — хорошо. Аня в совершенном восторге идёт рядом, уже не боится за меня, молодец. Я её люблю.

Финал Брагин

— Гергий Николаевич, можно к вам на два слова

— Опять от Руднева?

— Да, он просил помочь уговорить вашу художницу отказаться от продолжения соревнования, он готов компенсировать ей деньгами или ещё чем-нибудь.

— Так пусть ей и предлагает, я то здесь причём?

— Ну, может, вам удастся поговорить с ней, нас она не стала слушать.

— Нет, меня тоже не станет слушать. Очень неуступчивая, да они все художники такие, чёрт его знает, что у них в голове.

Финал Руднев

—Что о себе думает эта сучка? А? Думает всё можно?

— Вон она идёт. Ни фига себе, настроена очень серьёзно.

— Где?

Министр посмотрел в направлении взгляда своего начальника охраны, и увидел, приближающуюся, Елену

— Блять…

Финал Брагин

— Смотри, смотри Сафроныч, вон она с моей дочерью

— Ипона мать, ты уверен что она художница?

Финал Анна-Мария

Вот это фигура, боже мой, какая фигура. Грудь, тяжёлая с тёмными сосками — обалдеть. Эта зараза Вика уставилась как в кино. Но фигура — мечта, как не уставиться. А раны какие страшные, ужас. Откуда у неё такие раны? Кто она на самом деле? Я боялась за неё, боялась, что она промахнётся — какая я дура. Что она там говорила про татуировку на плече? Охотник, из отряда бойцовых кошек — я люблю её.

— Мне нужно пристрелять лук, — Елена повернулась к устроителю, и показала на аиста на высоком шесте в ста пятидесяти метрах от стрельбища — Вон тот аист из чего сделан?

— Не знаю

— Сейчас узнаем.

— Далеко очень, не боитесь промах…

Елена ловко вытащила стрелу из колчана за плечами и, практически не целясь, выстрелила в аиста. Стрела, с характерным шипением пролетела над головами зрителей, и попала почти в самую середину туловища птицы.

После короткого замешательства устроитель брякнул:

— Понятно

Но больше добавить ничего не успел потому, что Елена сделала ещё четыре выстрела подряд, мгновенно доставая стрелы из колчана. Все четыре стрелы попали в голову аиста близко друг к другу.

— Отличный лук, просто прелесть, а не лук и имя ему подходит — «Ворон». Я готова.

В абсолютной тишине мы подошли к стрельбищу, все уставились на Тарханову как на пришельца из космоса.

Финал Брагин

— Не видишь Сафроныч, что у неё написано на повязке? Не по русски что-то?

— Нет, не по-русски, иероглифы какие-то, но, наверное, что-то устрашающее, потому что я не вижу Руднева.

— Опа, струсил? С этим аистом она круто поступила, классика психологического давления, я бы на его месте тоже поостерёгся. Но зато Сафроныч, я теперь убедился что она не врала, я нашёл кого искал.

— Ты о чём это?

— Так, не обращай внимания.

Финал объявление

— В связи со срочными делами двое участников соревнований уехали в Москву. Поэтому безоговорочной победительницей наших соревнований признаётся Елена Тарханова. УРРРА

— Как уехали, а пострелять? Я не настрелялась ещё.

Елена с сожалением отдала лук устроителю, сняла колчан.

— Ну вот, только переодевались зря, Виктория, подождёте меня десять минут, я пойду переоденусь.

— Давайте мы опять подержим скатерти?

Анна-Мария

Перед глазами продолжает стоять картина переодевания Елены, обнажённые грудь, бёдра, живот, одновременно сильное и женственное тело. Две раны, одна под правой ключицей, а вторая под левой грудью, не только ничего не портили, а наоборот завораживали и притягивали к ней. Как пропасть, которая и пугает, и затягивает. Вот, сейчас оттолкнусь от обрыва и полечу. Вверх или вниз — не важно, я хочу почувствовать полёт. Я хочу почувствовать её. Я хочу её. Я стою рядом с ней и всем телом ощущаю исходящий от неё жар.